Терминальная стадия. Инсульт

С конца октября у мамы появились перебои в работе сердце: тахикардия, усиливающаяся при движении. Снова усилились боли в позвоночнике. 

К концу ноября мама стала жаловаться на болевые ощущение в животе, но они были не постоянными, и она нередко связывала их с приемом свежих фруктов и овощей. 

Кроме этого, у мамы появились отёки ног. Поначалу это был совсем небольшой отек ступней, но буквально за 2-3 недели отек распространился выше. В это же время мы заметили, что туловище резко похудело: стали очень тонкими руки, обострились плечи. Вместе с этим увеличился живот. По всем признакам было понятно, что это асцит, сопровождающийся еще и увеличением печени. Продолжались перебои с сердцем: иногда пульс в покое составлял около 100 ударов.

В начале декабря, когда у мамы уже был не сильно выраженный отёчный синдром, к нам приходил врач из Центра паллиативной помощи. Он осмотрел ее, но никаких "особых" выводов не сделал, оценив ее состояние как нормальное.

В середине декабря внезапно возникла механическая желтуха: пожелтела кожа лица и склеры. Появились боли в области печени. Стало понятно: метастазы в печени выросли, сдавив желчные протоки, из-за чего нарушился отток желчи.

У мамы полностью пропал сон. Ночью она не могла заснуть. Ее беспокоил зуд и неприятное чувство "ломоты" в ногах. Она говорила, что ноги "выкручивает", "корёжит". Чтобы хоть немного облегчить чувство тяжести в ногах, связанное с отеками, мы делали ей массаж. Но эффект от него был совсем кратковременным.

Ухудшился аппетит. Мама ела совсем понемногу, и то, наверное, только для того, чтобы выпить лекарства. Они употребляла препарата для лечения сердечной недостаточности и диуретики. Но складывалось ощущение, что они совершенно не помогают. Лишь потом я прочла, что при подобном поражении печени препараты в виде таблеток действительно зачастую оказываются малоэффективными, и лучше использовать лекарства в виде инъекций и капельниц.

Несмотря на усиливающийся болевой синдром, мама стойко терпела. Когда мы спрашивали ее, бывает ли такое, что боли немного отступают, она, едва сдерживая слезы, отвечала отрицательно. Что именно у нее болит - она затруднялась объяснять. Говорила, что болит всё. Иногда мы делали уколы Кеторола, но, по ее словам, он не очень заметно облегчал боли.

Новый год мы встретили все вместе, дома. Видя, что маме становится тяжелее с каждым днем, радоваться было сложно. Во время боя курантов, когда вся страна загадывает желания, меня начали душить слёзы: я хотела, как и в прошлом году, загадать, чтобы мы встретили следующий НГ вместе, но я понимала, что это невозможно... Мама с невыразимой теплотой смотрела на всех нас и сказала, что всех нас очень любит. Мы ответили, что тоже ее любим.

Было тяжело. Почему самые главные слова в жизни самым главным людям бывает настолько больно и как-то даже неловко произносить?

Все признаки говорили о том, что болезнь перешла в свою терминальную стадию: налицо раковая кахексия и интоксикация. Ее постоянно мучала жажда, но много пить она не могла из-за неприятных ощущений в животе и сохраняющегося отёка. Мама спасалась клюквой: брала по одной ягодке и рассасывала. Клюква помогала еще и от тошноты.

Наступил новый 2021 год. Слабость стала еще заметнее. Если еще неделю назад мама могла посидеть за столом за завтраком вместе со всеми, то теперь, выпив лишь немного чая, она хотела скорее прилечь. 

Утром 4 января мама прилегла и заснула. Вдруг во сне она издала странный звук, и мы увидели, что ей нехорошо: она будто задыхалась. Это длилось несколько секунд и вскоре прошло. Мы, испуганные, сидели рядом с ней, пытаясь понять, что это было. 

— Напугала я вас, да?, - силясь улыбнуться, сказала мама. — Не бойтесь. Ну, что приуныли?

А дальше... Она хотела сказать что-то еще, но уже не смогла. У нее начался судорожный приступ. Вызвали скорую. Мы ждали ее около 8 минут. Все это время приступ продолжался. Врач неспеша осмотривала маму и сказала, что это инсульт, вызванный метастазами в мозге и осложненный судорожным приступом. 

— Я обязана предложить вам госпитализацию, но вы должны понимать, что сделать тут уже ничего нельзя. Прогноз будет один, что в больнице, что дома, — сказала врач.

Мы согласились на госпитализацию. На скорой маму увезли в ГКБ 20. В приемном отделении действовали быстрее: ей сделали КТ мозга: подтвердилось кровоизлияние и метастатическое поражение мозга. Кроме этого, были выполнены УЗИ и рентген-исследования, которые выявили опухоль в кишечнике (рецидив практически в том же месте) и, естественно, увеличение метастазов в печени и легких.

Около 2,5 часов я сидела возле реанимационной комнаты в приемном отделении и ждала, что решат врачи. Они решили оставлять ее в больнице. Реаниматолог приемного отделения сказал мне, что маму направят к хирургическую реанимацию, где, возможно, при ухудшении состояния маме проведут операцию на мозге. 

— От инсульта умирают быстрее, чем от рака, и сейчас нам главное убедиться, что объем кровоизлияния не повторится, - сказал врач.

При мне врачи увезли ее, в бессознательном состоянии, в реанимацию. Мне надо было идти домой. Пошел сильный снег.   

Через день из хирургической реанимации ее перевели в кардиологическую. По словам врачей, состояние тяжелое: оглушенность, на просьбы мама не реагирует. Питание через зонд. Проводится противоотечная и обезболивающая терапия. Посещение из-за карантина по COVID-19 невозможно: только короткие телефонные разговоры с врачом раз в день.

Невозможность видеть ее хотя бы издалека мучала больше всего...